Февральскую революцию я пропущу. Почти. Пришли демократы, заминусовали царя, потом прогнали, потом посадили, потом сослали в город имени товарища Свердлова. Больше ничего не сделали, потому что кроме стульев и задниц у Временного правительства ничегошеньки не было.
Хотя нет, было. У царя забрали вот такой автомобиль:
Реальная сила была у Советов, но Советы ничего не знали и не умели. Делегаты грызли трудовые мозоли и голосовали «против всех». Ну и выступали на майданах (в тюркской группе языков это означает просто «площадь»). Народ же тем временем расслаблялся, но и кушать все-таки хотел
Раньше была прачка
теперь не стираю
а по Невскому хожу
попою виляю…
Демокраьы думали что все утрясется. Ха, сами же объявили амнистию. «Темницы рухнут и свобода… » — начитались, понимаете ли, сидя на задней парте. Вместо свободы к ним в запломбированном, наглухо завареном и обмотанном скотчем (чтоб не передумал) вагоне приехал из фатерлянда некий Володя из Симбирска. Вместе с ним, в том же поезде приехал и некий Савенков, но он еще не набрал достаточно лайков, и припомнить этот вояж ему впоследствии позабыли.
Ну а Ленин — вот он. Действительно, вождь пролетариата.
Не вполне богатырскую фигуру вождя трудно было назвать эпохальной, но все же он смутно догадывался — в отечестве этому подарочку будут не рады. Поэтому, выступив в кепке (ее дал друг на вокзале, чтобы народ не побил вождя за буржуйский котелок), он поселился не в конфискованном особняке легкомысленной плясуньи Кшесинской, а в скромном бункере на станции Разлив (машина не его). Дабы сберечь себя для грядущих битв.
Там он просидел до конца октября, но стало холодно и он решил переселиться в Смольный. Почему туда? Ну, это был институт благородных девиц, и там у Советов было что-то вроде штаба.
За время сидения в шалаше и черные (анархисты), и белые (Корнилов) попытались совершить по революции. Однако ни к чему кроме трёпа они готовы не были, а раз трепачи, то и получили трёпку. стыдно сказать, от Керенского.
Поэтому вполне логичен был следующий ход красными, и когда время пришло, дедушка двинул вперед самую тяжелую фигуру.