Ковал победу Ильич серьезно, не щадя ни себя, ни друзей.  С чего бы при таких привычках ему жалеть буржуинов?

Хороший доход партии давал Горький. Его пьесы с огромным успехом шли по всей Европе, и доход он получал весьма неслабый. Четверть его он оставлял себе,  остального хватало не целую партию. Сейчас кое-кто вспомнил Парвуса, который якобы профинансировал революцию, но это был лишь управляющий делами Горького, причем вороватый. Не сам он сказочно разбогател в «свободной Европе», придя туда в ботинках без подошв. Чудес не бывает — денег ему дала партия, и она же потом указала ему на дверь.

Но деньги г-на Пешкова это «на жизнь» — рестораны, квартиры,  приличный костюм. На свержение царя оставалось не так уж и много. Ленин же думал еще и о перспективе, а раз так, нужны были спонсоры.  Ротшильды не годились, эти сожрут с башмаками,  масоны не годились, зарубежные спецслужбы тоже, оставалось искать у себя.

Нашли Савву Морозова, одного из богатейших людей России.

Долго он давал сколько мог, но постепенно то ли стал понимать что к чему, то ли переборщил с благотворительностью, и золотой ручеек стал иссякать. Тогда его (на партийные деньги) застраховали, тогда страховое дело было не столь упорядочено как сейчас. И вскоре после этого Савва Тимофеич умер, был как раз 1905 год, причиной смерти стал браунинг.

Столь своевременно полученная страховка была использовано исключительно мудро — в развитие типографского дела в России. Это пополняло и партийную кассу, и запас шрифтов в подпольных типографиях. Но это был лишь первый слой гениального замысла.

Второй открылся лишь в семнадцатом, и то не сразу. До определенного момента типографии РСДРП(б) печатали газеты, прокламации и прочий раздаточный материал всем желающим, а в самый ответственный момент щелк! и кислород перекрыли. В результате большевики оказались у власти, а прочие с носом.

Что и требовалось доказать.

Забегая немного вперед.
Свергать царя дедушка Л. не стал, поскольку не дурак, всю грязную работу сделали либералы. А поскольку либералы ничего кроме болтовни никогда не умели, народ возлюбил их примерно так же, как в конце девяностых Ельцина. И когда Александр Федорович получил под зад коленкой, никто особо не возражал.
Врать не хочу, но великая Лурка упомянула, что в семнадцатом году у Ленина оставалось только 2 (два!) человека. Сделать с такими силами революцию, или, ладно, не революцию а государственный переворот… Случайно такие вещи не удаются.

Ну а теперь возвращаюсь с 1905 году.  Вперед!